Язык влияет на мышление.

Новые языки — не просто карьерный инструмент. Они в буквальном смысле меняют личность и даже строение мозга.

«Здравствуйте, я ваша тетя!»: непривычные детали. Французский язык — для любви, английский — для бизнеса, а немецкий — для войны. Это выражение обычно воспринимают как красивую метафору. Но исследования последних лет показывают, что люди, говорящие на разных языках, действительно думают по-разному. Отчасти поэтому так сложно учить иностранные языки. Например, русскоязычному человеку, который взялся за английский, придется отвыкать от родов и падежей и тренироваться выражать глубину мысли при помощи многозначных слов. Современный английский грамматически редуцирован, и то, что в русском передается с помощью нужного варианта слова, англичане вынуждены сообщать фразеологизмами. Отсюда и специфический английский юмор, построенный на игре слов и многообразии оттенков смысла. А говоря даже о самых простых вещах по-китайски, нужно держать в голове массу подробностей. Скажем, фраза «это моя тетя» звучит по-разному в зависимости от того, по отцу тетя или по матери, родная она сестра папы или супруга его брата, старше или младше она других родственников.

«А мы уйдем на север!»: ориентация в пространстве.

Многим людям сложно сориентироваться в незнакомом месте. Работы профессора Калифорнийского университета в Сан-Диего, уроженки Белоруссии Леры Бородицкой показывают, что на это полезное умение очень сильно влияет родной язык.

Примерно в двух третях мировых языков местонахождение объектов обозначается при помощи характеристик типа «справа», «слева» или «сзади». То есть место предмета определяется по отношению к человеку или другому предмету. В оставшейся трети языков используются абсолютные обозначения: «на северо-западе», «к юго-востоку». Один из них — язык тайоре, на котором говорят некоторые аборигены Австралии. Для носителей тайоре совершенно нормально сказать что-то вроде «на твоей северо-восточной ноге сидит паук» или «передвинь-ка вентилятор к юго-юго-западу, а то он дует мимо». Опыты показали, что «тайорцы» намного лучше англоговорящих людей ориентируются в новой местности и внутри незнакомых зданий. Причина фантастического чутья — язык, который заставляет «тайорцев» каждую секунду неосознанно определять, где они находятся относительно сторон света.

«Лучшее, конечно, впереди!»: взгляд на будущее.

Язык влияет и на наше представление о времени. Если попросить человека расположить по порядку карточки с изображениями растущего дерева, русско- или англоязычный доброволец разложит их от саженца до взрослого дерева слева направо. Говорящий на иврите разместит карточки справа налево. «Тайорец» разложит картинки с востока на запад.

И если он сидит лицом на север, они будут лежать справа налево, а если на юг, то слева направо.

И это не все. Вообразите, что точка пространства прямо перед вами — сегодня. Где вы расположите завтра и вчера? Если для вас родной русский или английский, вы поместите вчера и завтра на горизонтальной оси по отношению к сегодня — «лучшее, конечно, впереди». А вот китаец поставит вчера над сегодня, а завтра — под: «лучшее, конечно, снизу».

Более того, люди, говорящие на мандарине, эстонском, немецком, норвежском, представляют будущее не далеким и туманным, а почти таким же осязаемым, как настоящее. Эти языки позволяют говорить о будущих событиях, используя те же грамматические конструкции, что и для настоящего времени: «Через два часа я дома смотрю телевизор».

Американский экономист китайского происхождения Кейт Чен предположил, что людям, говорящим на языках, которые грамматически не выделяют будущее, проще заботиться о своих потребностях через месяц или десять лет — например, не есть сладкого или откладывать деньги на пенсию. Ученый проверил свою гипотезу и обнаружил, что жители стран, где говорят на «языках без будущего», на 31 % чаще откладывают деньги на старость, на 24 % реже курят, на 29 % чаще занимаются спортом, а их шансы получить ожирение на 13 % ниже.

Цифры. Язык экономии.

Язык — не единственный фактор, который влияет на склонность людей откладывать деньги. Но он заметно влияет на нее, сглаживая другие причины. «50 оттенков синего»: цвета и звуки.

В японском нет звука [л], а звук [р] звучит как среднее между [р] и [л] и используется в заимствованных словах вроде «Лондон» (японец произнесет его как «Рондон»). Исследователи выяснили, что мозг японцев одинаково реагирует на оба звука: жители Страны восходящего солнца в буквальном смысле не улавливают различий в словах «рожь» и «ложь». Их мозг никогда не «слышал» полноценного звука [л] и не научился выделять его в речи. Другими словами, мозг японца физически устроен немного иначе, чем мозг европейца, — из-за разницы в языках. По той же причине русскоговорящим трудно услышать разницу между открытыми и закрытыми французскими гласными.

«Голоса в голове»: новый взгляд на привычное.

Иностранные языки тоже заметно влияют на работу мозга и трансформируют привычный способ осознавать реальность. Например, те же исследователи, которые выяснили, что англоговорящие воспринимают время горизонтально, а изъясняющиеся на мандарине — вертикально, показали, что китайцы, которые в раннем детстве начали изучать английский, намного реже располагали разные по времени события по вертикальной оси.

Интересный результат Эрвин-Трипп получила, работая с японцем, который переехал в США подростком. С разницей в несколько недель она просила мужчину описать, что происходит на картинках. На одной из них сидящая на полу спиной к зрителю женщина опиралась головой о банкетку. На японском мужчина рассказал, что она оплакивает умершего жениха и раздумывает о сэппуку. На английском он сообщил: «Девушка пытается закончить задание по шитью». «Японские» описания изображений были эмоциональны, на английском картинки сопровождались формальными комментариями. То есть, переходя с одного языка на другой, мы включаем разные свои личности, которые сформировались под влиянием этих языков. Еще одно замечательное свойство новых языков — чем больше их знает человек, тем легче ему дается каждый следующий. Исследователи из Хельсинкского университета, Орхусского университета в Дании и российской Высшей школы экономики показали, что у билингвов намного быстрее формируются нейронные связи, которые нужны, чтобы запоминать новые слова как на уже известных, так и на новых языках.

«Буду вечно молодым!»: устойчивость к возрастным изменениям.

Постоянная тренировка мозга изучением новых слов и незнакомых диалектов делает его более устойчивым к травмам и возрастным изменениям — так же, как регулярные занятия фитнесом укрепляют тело. Ученые из Йоркского университета в Торонто, много лет наблюдавшие за людьми, которые знают один или несколько языков, выяснили, что у последних старческое слабоумие начинается в среднем на 4,5 года позже. Кроме того, у говорящих не только на родном языке было заметно больше серого вещества в самой «умной» части нашего мозга — префронтальной коре. Именно она отвечает за все высшие функции мозга.

Наконец, у людей, которые владеют несколькими языками, намного больше шансов полностью оправиться после тяжелого инсульта. Как показали исследователи из Эдинбургского университета, восстановить все функции мозга после гибели изрядной части его клеток удается 40% говорящих более чем на одном языке и только 20% монолингвов.

Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 5, май 2017